Польское правительство во главе с Беатой Шидло ушло в отставку. Президент Польши уже выдвинул на пост премьера министра финансов Матеуша Моравецкого. Утверждение в польском Сейме ожидается 12 декабря.
Новому премьеру достается обилие старых проблем. Одна из них — отношения с Украиной. Поляки не могут принять то, что нынешняя киевская власть занимается героизацией националистов, которые еще в годы Второй мировой расправлялись с поляками. Кроме того, в Польше сейчас — где-то миллион украинцев, хотя точно их сосчитать невозможно — много нелегалов.
Вокзалы Польши уже три года для украинцев как пересыльные пункты. Из Тернополя, Винницы или Львова — до Варшавы, потом кто бригадами, кто в одиночку — по польским городам. Они, как воскресные папы и мамы, — детей и родину видят, в лучшем случае, по выходным. Но чаще на побывку — лишь раз в полгода, с баулами подарков и продовольствия, будто не 2017-й, а 1991-й.
Мария домой везет два бэушных телевизора, сковородки с распродажи, колбасу и деньги, которые она, бывший бухгалтер из Тернополя, теперь зарабатывает, отстояв сотню смен на кассе дешевого польского супермаркета.
Окраина Варшавы — для тех, кто попал в Польшу, обретя то самое безвизовое счастье, и готов стать обслугой для здешних хозяев. Они штурмуют их машины у пятачков, что стали нелегальными биржами труда, в надежде получить заветное место сиделки или уборщицы.
Чуть проще тем, кто может работать по своей профессии, если она востребована в Польше. Надя с Украины привезла весь нужный инструмент — ножницы, лаки — полный набор того, чем она зарабатывает, с утра до ночи перемещаясь по Варшаве от клиента к клиенту. Берется за все — от маникюра до ламинирования ресниц. "Если день хороший, можно заработать 10 евро. Это максимум", — признается девушка.
Их, уехавших за мечтой, уже полтора миллиона. Часто это специалисты с хорошим образованием, которым В Польше за 500 евро в месяц позволено работать на стройках и в поле, официантами и грузчиками, порой сменив украинские квартиры на бараки на польских задворках.
Два года польский зритель, не отрываясь, следит, как в его стране ищут лучшую долю четыре украинские подружки. Сериал "Девушки из Львова" оказался настолько успешным, что пошел уже на третий сезон.
Актриса Катерина Учерска, героиня которой из серии в серию перебивается случайными заработками в Варшаве, бешеную популярность фильма объясняет не только тем, что очень уж близок к жизни. Его украинские истории для поляков как родные. Они уже сходили за такой же мечтой той же дорогой.
"У нас, поляков, тоже такой опыт есть. Мой папа уезжал на заработки в Европу. И мы здесь понимаем, как тяжело быть эмигрантами", — говорит Катерина.
От Польши до Германии — один шаг по мосту над рекой, что в 1945-м разделила немецкий город Герлиц на две части. И пусть сейчас оба этих берега — территория Евросоюза, а цены на бензин указаны и в злотых, и в евро, пограничные столбы, пусть и бутафорские, — на месте — как иллюстрация, какие два разных мира они разделяют, один из которых теперь снабжает другой дешевыми сигаретами и рабочей силой.
На той стороне — уютный немецкий городок, где война не тронула площадь, которая помнит даже парад наполеоновских войск. А эта — тот самый дар Польше от СССР, бывшая германская земля под польским именем Згожелец. Но немецкие надписи на витринах — свидетель того, что бывшие хозяева здесь снова не гости.
Згожельский рынок жив только за счет соседей. Из-за реки они приходят за дешевой одеждой, продуктами, табаком, чтобы покутить в копеечных по их меркам ресторанах.
В обратную сторону по тем же мостам поляки бредут на Запад. С той же надеждой, что украинцы в Польшу, разве что не за длинным злотым, а за евро.
Вроцлав — бывший немецкий Бреслау. В свое время центр польского вагоно- и станкостроения. Локомотивами снабжал половину стран Восточного блока. Но рельсы давно вросли в землю, двери большей части цехов промышленного гиганта — на ржавых замках, а сквозь разбитые окна десятилетие не пробивается электрический свет.
Стертые границы Евросоюза только Силезию лишили сотни тысяч рабочих мест. Конкуренция и новые стандарты вычеркнули из списка живых целые отрасли региона, за счет которых существовали такие, как этот, городки.
Цеха бывшей ткацкой фабрики селена построены немцами еще в XIX веке. Их современный вид лучше любого эксперта объясняет, почему после вступления в Евросоюз полтора миллиона поляков двинул в Западную Европу. Когда-то здесь работали 150 человек. Фабрика была одним из лидеров легкой промышленности Нижней Силезии.
А до войны город принадлежал Германии и назывался Фрайбург. Ирония судьбы — теперь часть его территории используется в качестве декораций для съемок фильмов о Второй мировой.
В кинопавильон фабрика превратилась за несколько лет, которых новым владельцам хватило, чтобы распродать станки. А пожарам и времени — на все остальное. 20 лет — на фабрике, а последние пять — с видом из окна на ее развалины. Тереза в квартиру не приглашает — стесняется обстановки, которая не менялась еще с тех, благополучных, лет, когда она не думала, что сын отправиться на заработки в Германию, а дочка по праздникам будет звонить из Лондона.
"Бывало, что целыми семьями там работали. Фабрика и ночью не останавливалась. Делали льняные ткани для всей Польши. А теперь все уехали", — вздыхает Тереза.
Как ни назови то, чем заплатила Польша за братание с ЕС, — деиндустриализацией или капитальным евроремонтом — привело это к закрытию 40 из 60 шахт Силезии — главного угольного региона страны, так и не ответив на вопрос, почему добывать миллион с лишним тонн на шахте под Рыбником для поляков нерентабельно. А вот австралийцы готовы ее купить. И совсем уж загадочна история шахтерского поселка Гвидо, который получил от Брюсселя 7,5 миллиона евро, чтобы из шахты сделать музей.
Шахтерская клеть спускает туристов туда, где вместо шахтеров — манекены в касках. Ленты крутятся вхолостую, а ножи угольного комбайна бывшие горняки включают для потехи посетителей. "Мы показываем туристам, как раньше добивался уголь и как его добывают сегодня на других шахтах", — говорит экскурсовод.
Здесь расскажут, что работать на шахте стало слишком рискованно, но не растолкуют, почему Европа не стала вкладывать деньги в безопасность, а тех, что дала, хватило, чтобы теперь сюда на экскурсии даже детей водили. Для взрослых часть штольни приспособили под уникальный в своем роде подземный бар.
Варшаве сейчас точно не до этого. В Польше опять новый премьер-министр. Третий за три года. Нам было не важно, если бы не его детские грезы. 40 лет Матеуш Моравецкий лелеет мечту снести многолетний символ столицы, для него — занозу сталинизма на теле великой Польши, Дворец культуры и науки. Младший брат московских высоток. Почти близнец. Подарок СССР. С 1955 года — городская доминанта и самое высокое в Европе здание с часами. Уникальный памятник архитектуры и технологий, которые в идеальном состоянии хранят его до сих пор.
"Здесь по-прежнему работает оригинальный огромный кондиционер, который направляет воздух на 200 метров вверх — до самой высокой точки дворца", — рассказала Элизабета Дудяк, пресс-секретарь Дворца науки и культуры Варшавы.
Здание, где Rolling Stones дали первый в Восточной Европе концерт, с театрами, знаменитым конгресс-холлом и самой высокой смотровой площадкой в Польше, уже предлагали взорвать. Но тогда разнесли бы весь деловой квартал. Разбирать по кирпичику тоже не вариант — на год придется закрыть центр Варшавы. А пока решают, как вслед за памятниками советским воинам избавиться и от знакомого по открыткам вида столицы, он медленно, но верно исчезает по воле архитекторов нового времени.
Дворец и так уже теряется среди новых блестящих небоскребов Варшавы. А когда согласно генеральному плану завершится застройка центра, высотки совсем скрою его. Такой вот вариант борьбы с памятью, раз уж взорвать не получилось.
