Тема:

Мигранты в Европе 3 недели назад

Европа может стать мусульманской в обозримом будущем

Возрастает риск праворадикального ответа на неуправляемый поток беженцев с Ближнего Востока и Северной Африки в Европу. Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер сообщил, что с начала года в ЕС прибыли 500 тысяч беженцев и Ближнего Востока и Африки, в том числе из Сирии и Ливии.

Автор: Дмитрий Киселёв

Возрастает риск праворадикального ответа на неуправляемый поток беженцев с Ближнего Востока и Северной Африки в Европу. Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер сообщил, что с начала года в ЕС прибыли 500 тысяч беженцев и Ближнего Востока и Африки, в том числе из Сирии и Ливии. Если же говорить о масштабах спровоцированного американцами переселения народов, то речь может идти о десятках миллионов. Это даже без учета Украины.

Если Евросоюз сохранит нынешнюю политику по отношению к беженцам, то неминуемо возникнет реакция на нее со стороны тех европейцев, кого не спросили, а поставили перед фактом: дополнительных расходов, дополнительных неудобств, дополнительных конфликтов и дополнительных рисков. Все вместе означает радикальную перемену образа жизни, на которую уж точно не все в Европе согласны. Ведь Меркель, которая зовет в Германию беженцев, не представляет всех немцев, тем более всех датчан, всех французов, всех австрийцев и всех итальянцев.

Среди тех, кого Меркель не представляет, есть те, кто готов будет защищать традиционную культуру своей страны любыми методами вплоть до радикальных и кровавых. Но большинство из несогласных с Меркель убивать не станут. Они объединятся в партии, которые изменят политический цвет Европы. Они объявят Евросоюз утопией и прекратят этот безбожный социальный эксперимент. Возможно? Возможно.

Сама Меркель уже признала, что в Германии существует опасность праворадикального национализма. Да, существует. Но не сама ли Меркель его и провоцирует? Дискуссия трудная. И Европа лишь в самом ее начале.

Автор: Михаил Антонов

В то время как лавина беженцев в очередной раз проверяет на прочность европейские ценности, самыми ходовыми из них оказываются единство и солидарность. К ним, перекрикивая друг друга, апеллируют все политики. И все считают себя обиженными.

Венгры обвиняют греков, что открыли границу, греки обвиняют немцев, что своим гостеприимством спровоцировали столпотворение, Германия ругается с востоком по поводу квот, и все вместе критикуют Венгрию за негуманное отношение к беженцам, а Еврокомиссию — за пассивность. На фоне реальной драмы миллионов людей на политической сцене Европы дают комедию ужасов и абсурда.

Пример бессилия — как следствие — клоунады — был представлен на прошедшей неделе в Европарламенте. Особо расшалившегося депутата в маске Ангелы Меркель, намекавшего на то, что Брюссель пляшет под дудку Берлина, даже удалили из зала. Но напрасно бывший премьер Бельгии Верховстадт призывал Брюссель немедленно покончить с анархией, когда у каждой страны — он привел в пример Британию, Германию и Венгрию — свои миграционные нормы. Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер дал понять, что у него нет решения. И не скоро будет.

"Еврокомиссия представит полномасштабную программу по беженцам в начале 2016 года", — сказал Юнкер.

Вот она, эффективность, скорость реакции. Вряд ли кто-то точно определит момент времени, когда беженцы из в общем-то рядовой проблемы превратились в то, что Штайнмайер назвал "величайшим вызовом в истории Евросоюза". Но слово "квоты" точно впервые прозвучало аж в октябре 2013 года, когда у берегов Лампедузы утонула лодка с тремя сотнями человек.

Оно звучит в той или иной форме до сих пор все с тем же, нулевым, эффектом, потому что квота предполагает некий процент, но не может быть выражена, как того бы хотелось, например, Польше, Чехии, Словакии и той же Венгрии, в абсолютных цифрах — никто не представляет, каким будет конечное число беженцев.

И собравшимся 11 сентября в Праге министрам иностранных дел Германии и "Вышеградской четверки" ничего и не оставалось, кроме как попугать друг друга и не договориться.

"Мы убеждены, что наши страны должны сами решать, сколько человек примем и какую поддержку мы в состоянии им оказать в плане интеграции", — заявил глава МИД Чехии Любомир Заоралек.

"В ближайшее время мы ожидаем около 40 тысяч новых беженцев. Исходя из этих цифр, можете себе представить, как уменьшаются возможности Германии, несмотря на все немецкое благосостояние", — отметил Франк-Вальтер Штайнмайер, министр иностранных дел Германии.

Союзниками "Вышеградской четверки" оказываются и сами беженцы, которые стремятся проскочить территорию небогатых стран и добраться до Германии или Швеции.

Один из старых, но не ветхих домов на окраине Дрездена отдан под переселенцев. Их здесь 60 человек. Лекарства и медицинское обслуживание — бесплатно. Жилье — тоже, местные власти платят владельцу дома из расчета 480 евро за человека в месяц. Плюс социальное пособие, почти равное пособию по безработице, — около 400 евро.

"В этом центре беженцы не живут на постоянной основе. После того как миграционная служба принимает решение по предоставлению статуса политического беженца, люди переезжают либо в другие квартиры, либо возвращаются к себе на родину", — пояснила представитель администрации Дрездена Анна Шене.

Как недавно дала понять Меркель, домой будут отправлены те, кто сбежал не от войны, а от бедности. Но тут проще сказать, чем сделать. В стометровой квартире уже два года живет семья из девяти человек. Комендант общежития Надежда рассказывает, что жильцы — сирийцы, но приехали сюда откуда-то из Бельгии — почувствовали, что вид на жительство не дадут и за день до этого сбежали в Германию. Надо будет — снова сбегут.

В отношении Муххамеда, который вместе с двумя земляками живет этажом выше, положительное решение уже принято. Больше бежать никуда не надо. Он ждет семью и готовится переехать в квартиру побольше.

"Сейчас у меня жилплощадь только на одного, но когда приедут жена и дети, мне дадут дом на пятерых", — радуется сирийский беженец.

Так это работает, вот почему в массе беженцев, пересекающих Средиземное море и половину Европы, преобладают молодые и здоровые мужики. Они получают статус беженца и вызывают ближайших родственников, которые, уже ничем практически не рискуя, могут прилететь в страну и остаться по программе воссоединения семей. Угроза такого "второго эшелона" инородцев и иноверцев и нервирует власти стран, маленьких по территории и населению.

Только не все об этом говорят — за них это делает венгерский премьер Орбан. "Европейские политики живут в настоящее время в мире грез. Они не подозревают, какую опасность для нас представляют приезжие. В результате миграции мусульмане в обозримом будущем станут большинством. Если Европа допустит соперничество двух культур, то христиане проиграют", — заявил он.

На прошедшей неделе стало ясно: Турция и Греция отказались от мысли хоть как-то регулировать человеческий поток, чем быстрее беженцы куда-нибудь схлынут, тем лучше.

Венгрия, в свою очередь, стала бутылочным горлышком на пути в Евросоюз и 15 сентября собирается наглухо перекрыть границу с Сербией. Что будет твориться потом с той стороны, венгров совсем не волнует. И такую жесткую позицию разделяют даже церковные власти страны. Епископ Ласло Кис-Рого публично заспорил с Папой Франциском, который призвал католиков пустить беженцев в свои храмы и дома. "Беженцев нет. Это вторжение! Они приезжают сюда с криками: "Аллаху акбар! Они хотят взять над нами верх", — уверен епископ.

По статистике, с венгерскими премьером и епископом согласна четверть немцев. В Саксонии прошли несколько маршей, организованных неонацистской НПД, а в Ротебурге правые сожгли приют с беженцами. Пострадали шестеро человек.

В открытую оппозицию миграционной политике Меркель встал даже ее политический союзник баварский премьер Зеехофер. "Это была ошибка, с последствиями которой нам еще предстоит столкнуться. Я не вижу возможности загнать джина обратно в бутылку. Вскоре мы столкнемся с чрезвычайным положением, контролировать которое будет невозможно", — уверен он.

За спиной канцлера Зеехофер пригласил Орбана на ближайшее заседание баварского лантага: не исключено, даст денег, чтобы стена у венгров получилась попрочнее. Но в целом, если верить СМИ, общественное мнение Германии лояльно к политике Меркель в отношении беженцев и разделяет ее оптимизм.

"То, что мы переживаем сейчас, изменит нашу страну в ближайшие годы. Мы хотим, чтобы эти изменения были к лучшему", — заявила Меркель.

Она общается с беженцами по несколько раз в неделю. Улыбки, автографы, селфи... В вечерних юмористических шоу Меркель стали изображать в образе матери Терезы. Spiegel отмечает, что канцлер еще никогда не демонстрировала такой личной вовлеченности в процесс, хотя взаимопонимания в Евросоюзе это тоже не добавляет.

"Европа с недоверием смотрит на новую Германию и ее канцлера, в этом взгляде читаются уважение и ужас. Страна холодной рациональности, политику которой в прошлом определял расчет и чековая книжка, внезапно стала прислушиваться только к своему сердцу. Во главе стоит канцлер, известная в первую очередь своим безжалостным прагматизмом. Некоторым кажется, что Германия потеряла рассудок", — пишет Spiegel.

Недальновидным и безрассудным может показаться и дело, которым занимается Тина Меде — мать четверых детей, что для Германии редкость. В апреле этого года она создала Клуб помощи сирийским беженцам. Каждый немец с доходом более 2 тысяч евро в месяц на члена семьи может поручиться за одного сирийца и гарантировать ему статус беженца, подписав специальную бумагу.

"Этот документ обязует опекуна нести все расходы подопечного, будь то квартира, еда, одежда, при этом какие-либо ограничения по времени не предусмотрены. Мы стали поручителями женщины и ее трехлетнего мальчика, который страдает от гемофилии", — рассказала Тина Меде.

По сути это поручительство ближе всего к усыновлению, причем если собственные дети вырастут и выйдут из-под опеки, то за новых членов семьи поручитель будет отвечать кошельком всегда. До конца года клуб планирует устроить таким образом около шестидесяти человек.

Своего первого подопечного — Маджида — Петер Кутнер, житель Берлина, нашел в железном контейнере. Теперь он заботится о нем и его семье.

"Беженцам не столько нужна чья-то старая одежда или квартира. Маджид признался, что без своей семьи он не обретет в Германия счастье, что без своей матери, отца и младших братьев ФРГ не станет для него вторым домом. Мне ничего не оставалось, как подать заявление на поручительство и вывезти его родных сюда. Только потом я осознал, какую ответственность я взял на себя, но его семья приехала, и это было прекрасно", — радуется Петер.

Президент Франции сказал, что у него нет возможности принять беженцев у себя дома, и вообще от политиков ждут решения более масштабных проблемы. А Петер, не обремененный судьбами Европы и мира, взял и снял для семьи Маджида большую квартиру в Потсдаме.

Кто-то менее состоятельный делает взносы в фонд клуба, собирает гуманитарную помощь, дает бесплатные уроки немецкого языка. На них никто не ходит, но учитель все равно ждет. Тот, кто скажет, что этих добрых людей используют, будет в чем-то неправ. Они все-таки взялись за реальное дело, в то время как политики оцепенели перед масштабом проблемы.